1 августа, 2018 
AdminGWP Фильм «Игла» с Виктором Цоем в конце 80-х стал настоящим прорывом в истории казахстанского кино. Картина режиссера Рашида Нугманова вошла в число лидеров советского проката. В первый год ее посмотрели свыше 14 миллионов зрителей. А Виктор Цой был признан лучшим актером 1989 года.
В этом году картина отмечает 30-летие. К юбилейной дате жители Алматы и Астаны получили возможность увидеть отреставрированную копию «Иглы» на больших экранах.
О малоизвестных нюансах фильма, тонкостях характера Моро и мотивах его действий корреспонденту Tengrinews.kz в эксклюзивном интервью рассказали сценарист Бахыт Килибаев и режиссер Рашид Нугманов.
Сценарий «Иглы» писался для другого режиссера
Фото: © Tengrinews.kz
Бахыт Килибаев:
«Первым режиссером был наш с Сашей Барановым (второй сценарист «Иглы» — прим. автора) приятель, который учился вместе с нами во ВГИКе, на несколько курсов младше. Когда он приехал в Алматы и у него появилось право на полнометражную постановку, мы написали ему этот сценарий. Запуску фильма предшествовал подготовительный период, в конце которого режиссер должен был представить свой собственный сценарий.
Когда мы его прочитали, то поняли, что он не подходит. Стали разговаривать, но так и не пришли с этим режиссером к единому мнению. Группа стоит, деньги текут, ничего не происходит. Он написал заявление на имя директора студии, и, по всей видимости, там был поставлен ультиматум: или он, или мы. Поскольку нас как сценаристов отстранить было нельзя, ушел в итоге он. От бюджета на тот момент осталась, наверное, четверть. И как я сейчас понимаю, скорее всего, другие режиссеры, которые могли бы продолжить эту работу, отказались. Мало денег, а сроки те же — рискованно. И встал вопрос, кому снимать.
Когда нас с Сашей спросили, что вообще делать, мы предложили директору Рашида Нугманова, который на тот момент только что показал фильм «Яхха» на фестивале в Ленинграде с Цоем в одной из ролей. Мы еще этот фильм не смотрели, но наша знакомая киновед Диляра Тасбулатова рассказала, что там все круто.
Ознакомившись с ситуацией, Нугманов, как я понял, выставил свои условия. Во-первых, он сказал, что меняет кастинг, потому как актеры уже были отобраны до него и Виктора Цоя в этом составе не было. Вторым его условием было, чтобы место оператора занял его брат Мурат. Рашид и Мурат на тот момент еще не закончили ВГИК и в общем не имели права на постановку, но директор студии взял на себя риски и фильм запустили».
Фильм предполагал другую концовку
Кадр из к/ф «Игла»
Бахыт Килибаев:
«Мы к этому времени были профессиональными сценаристами и считали, что можем писать на любую тему. Но нас тогда в силу возраста интересовала молодежная тема. Рассчитывали на большую аудиторию, поэтому такие вот выбрали фактуры. В конце должна была быть более жесткая финальная сцена. Там герой однозначно умирает, причем не просто на пустой аллее, а умирает на площади в окружении толпы десятиклассников-выпускников. Они праздничные, соответствующим образом одетые, некоторые пьяненькие. И он, внешне одного с ними возраста, лежит и умирает. Вот такая история была, но персонажи были те же.
От сценария в итоге осталась фабула, состав событий, персонажи и сюжет. Нугманов просто рассказал все своим языком. И трансформировал главного героя. Он пригласил Виктора Цоя, который к тому времени был уже резонансной фигурой.
Когда фильм выпускали, были показы в Госкино, в ЦК Компартии Казахстана. И когда меня спрашивали о том, что я думаю по поводу этого фильма, я, глядя в глаза, прямо отвечал, что если есть какие-то скрижали, на которых записывается история казахстанского кино, то вот сейчас появилась надпись: «Фильм «Игла», такой-то год, и за это не будет стыдно».
В начале фильма была задумка показать зрителю кусочек «темного» прошлого Моро
Кадр из к/ф «Игла»
Рашид Нугманов:
«Была одна такая сцена, которую должны были снимать в Москве. Именно из этой сцены появился тот сборщик конопли на Аральском море, который говорил: «Ты меня не узнал? Ну ты даешь». Ту сцену мы так и не сняли. Фильм закончили, и показалось, что не надо уже никуда ехать. Но сборщика конопли выкидывать не хотелось. Хорошая была сцена. Поэтому она получилась немножко загадочной. Но если приложить фантазию, можно додумать, что они с Моро где-то с этим сборщиком конопли встречались. И если это конопля, наверное по этому поводу и встречались. То есть Моро тоже был не божий одуванчик.
Он ведь практически бомж, каким мы его видим. Приехал из Москвы тайно. Не хочет, чтобы родители увидели его в Алма-Ате и убеждает их в том, что учится где-то в институте.
Рашид Нугманов. Фото: © Tengrinews.kz
Об отношениях Моро и Дины
Кадр из к/ф «Игла»
Рашид Нугманов:
«Трудно назвать взаимоотношения Моро с Диной любовью. Потому что настоящая любовь проверяется не один день. А что получилось бы из их отношений в будущем — одному Богу известно. Но сама суть этой связи не позволила ему бросить ее. Хотя это и не ответственность. Это понимание того, что у нее нет ни одного близкого человека рядом, кто мог бы ей помочь. Он пытался помочь ей избавиться от наркозависимости. Может, как друг, может быть, как возлюбленный. Можно было спокойно просто уехать, не сходить уже с тронувшегося поезда. Но он сошел не потому, что хотел кого-то победить или денег с кого-то взять. А просто помочь, не бросить человека».
Почему Моро не ожидал нападения, когда давал прикурить на аллее в концовке фильма
Кадр из к/ф «Игла»
Рашид Нугманов:
«Он не был настолько подлым. Поэтому не мог предположить, что его так же подло пырнут ножом. Он не шел по Тулебайке, шарахаясь вправо и влево от каждого прохожего, правильно? Человек его попросил прикурить, и он спокойно выполнил его просьбу. У него голова не работает так же коварно в этом отношении. И он не из тех, кто всю жизнь имеет дело с криминальным элементом. Он живет без этой хитрости. Дерется только тогда, когда на него нападают».
Моро дрался в фильме с реальными наркоманами
Кадр из к/ф «Игла»
Рашид Нугманов:
«Это были реальные наркоманы. Мы их привезли на съемку из наркодиспансера».
Исполняя роль Моро, Цой ориентировался на Джеймса Дина и Брюса Ли
Брюс Ли. Кадр из фильма «Путь дракона»
Рашид Нугманов:
«Я не могу назвать Моро типичным героем. Я работал с конкретным человеком, с Виктором Цоем, который уникален. И весь принцип моей работы с ним заключался в том, чтобы он не лицедействовал, оставался самим собой. Я до «Иглы» никогда не видел ни одного фильма с Джеймсом Дином, но мы читали всякие киноведческие статьи. Бунтарь без причины, эти его фотографии всегда видели. Погиб в 24 года. Такой очень стильный чувак середины 50-х, еще до того, как появилась новая волна рок-н-ролла. И мы всегда считали, что Джеймс Дин отличался от всех голливудских актеров тем, что он никогда никого не играл. При этом оставался иконой молодежи.
Мы с Виктором решили: давай ты будешь, как Джеймс Дин и скрещенный чуть-чуть с Брюсом Ли, которого Цой очень любил. Ты это имеешь в голове, но при этом остаешься самим собой, играешь не по системе Станиславского, а по глубокой внутренней достоверности.
Бахыт Килибаев никогда не пересекался с Цоем в жизни
Кадр из видео youtube.com/глобальная волна — global wave
Бахыт Килибаев:
«До выхода фильма я его песни слышал, но мы с ним не пересекались. Тем не менее моей жизни он очень сильно коснулся. Мне один и тот же сон время от времени снился, сейчас уже перестал…
Вы знаете, я 24 июля посмотрел фильм на предпоказе и очень остро понял, что вот было поколение того времени. И все хотели перемен. И это желание перемен до сих пор актуально. Я подумал, если сейчас посмотреть, что с тех пор так и не изменилось, мы поймем, каких перемен мы все-таки тогда хотели. Да, мы хотели, чтобы в магазинах продукты питания были, хотели ездить на иностранных машинах. Но не только это. И вот Цой, на мой взгляд, это такой вневременной резонанс. Он актуален до тех пор, пока эти перемены не произойдут».
«Пожелай мне удачи»: Виктор Цой в образе Моро вернулся на улицы Алматы
Опубликовано в рубрике